В скором времени в Ростове появится ещё один музей. И у него уже есть адрес: Университетский переулок, журфак ЮФУ. Там уже установлен самый первый и самый большой экспонат из всех, которые предполагается здесь разместить, — линотипная машина весом около двух тонн.
Как это начиналось
В музее можно будет узнать, как в «докомпьютерную», теперь уже вроде как в доисторическую эпоху, газеты набирали отдельными буквами. Это была долгая и весьма тяжкая процедура.
Буквы отливали по одной в крохотные металлические бруски вверх ногами в зеркальном изображении. На брусках были выемки, по которым наборщики навскидку и определяли лицевую сторону, иногда действуя просто наощупь. Бруски размещали в ячейки кассы, это был такой, как правило, деревянный ящик. Буквы располагались не по алфавиту, а в зависимости от частоты их употребления.
На «верстатку» (небольшой прямоугольный лоток, который наборщица держала в левой руке, правой она ставила в него буквы) собирали несколько строк или абзац, затем очень аккуратно переносили на гранку — металлическую плиту размером чуть больше газетного листа. Набранный текст мог внезапно рассыпаться, и тогда приходилось всё начинать с начала.
Когда тираж газеты был уже отпечатан, текст разбирали, и наборщица могла по ошибке положить букву не в свою ячейку, так как они не были видны из-за того, что гранки при печати покрывались краской. Руки у наборщиков были постоянно чёрными, работали без перчаток.
Наконец-то создали машины, способные исключить из типографского процесса этот утомительный труд. При ручном труде скорость работы наборщика составляла около 1800 знаков в час. С помощью линотипа скорость увеличилась в десять раз. У нас с большим запозданием стали внедрять линотип — строкоотливную машину с круговым движением матриц, которую ещё в 1884 году запатентовал часовой мастер, немец-американец О. Мергенталер.
Они устроили революцию...
Маяковский как-то сказал о линотипе: «...разливая огонь словомётный, пойдёт пулемётом хлестать линотип».
В огромной махине всё двигалось и крутилось одновременно. Наборщик нажимал на клавиши вроде как печатной машинки, и к нему выскакивали горячие готовые строчки: для них в котле при температуре выше тысячи градусов плавился металл. Свинец расплавлялся, строчки капали, падали, собирались в строки, колонки. Отсюда и пошло: горячая строка. Бывало, что на линотипе даже разогревали еду.
Когда очень спешили, строчки переносили в горячем виде, используя при этом рукавицы.
С помощью линотипа печатали любую продукцию. Он делал всё, что угодно, его надо было только перенастроить. Хотя при ручном наборе надо было исправлять только отдельные буквы, при линотипном же, когда обнаруживали ошибки, приходилось повторно отливать всю строку.
Существует выражение — «газета живёт один день». В металле издание, действительно, существовало лишь один день: после выпуска тиража строчки переплавляли, отливали в «чушки» (длинные серебристые бруски), которые запускались в котёл линотипа. Процесс повторялся бесконечно.
Линотипист — это была женская профессия, несмотря на то что работа со сплавом (гартом) очень вредна для здоровья. В его состав входили: олово, свинец, сурьма; при этом глаза работника всегда были в напряжении. За вредность работникам доплачивали, им ежедневно давали молоко, на пенсию они уходили на пять лет раньше. При всём притом люди очень гордились, что делали газету и первыми её читали.
...А потом стали «динозаврами»
Линотипы применялись до 80-х. Постепенно эти динозавры, последние из могикан, были вытеснены фотонаборными машинами. Появление компьютера упростило и ускорило все процессы. В типографиях сейчас применяют электронные формы набора и вёрстки, прямой вывод форм и лазерные принтеры.
Линотип служил более ста лет. Время, когда строки отливали в свинце, ушло в историю. Рассказывает профессор Николай БУСЛЕНКО:
— Когда появилась идея создать городской музей «Печатный век», кинулся в городские типографии. Но там линотипные машины уже пошли в утиль. Стал звонить в глубинку, по районам. И вот нашёл последний линотип, все остальные уже сданы в металлолом. Что вы хотите? 5 рублей стоит килограмм чёрного металла, и эти пять рублей решили всё. Смели и сдали в переплавку линотипы и многое другое.
В Цимлянске сохранились ещё старые деревянные заголовочные шрифты, с их помощью делали плакаты. Я нашёл станок на главпочтамте, там была когда-то своя небольшая типография. Все к тому времени перешли на компьютеры. У них же линотип сохранился, однако он уже был тоже готов к сдаче на металлолом. В качестве подарка директор типографии Виктор Тимофеевич Ланин любезно организовал даже для его перевозки грузовик с краном.
Привезли детину, а Фазил, наш факультетский завхоз, не знал, что с ним делать. Прихватить девочек за курение в неположенном месте — для него было обычным делом, а вот перевозка линотипа оказалась делом очень сложным. Да и немудрено: ни в какую дверь эта махина не проходила. Начали с того, что сняли с неё всё, что откручивается. Она, застряла как Винни-Пух в гостях, перегородив парадный вход журфака. Теперь студенты, как и Кролик из того же небезызвестного весёлого произведения, вынуждены искать запасной вход.
Для установки линотипов в типографиях не только вынимали рамы огромных окон, но ещё и дополнительно расширяли проёмы. Краном линотип ставили на заранее подготовленный фундамент, после чего машину подключали к сети. Нам подключать не надо было, нам бы только поставить как следует, что называется, воссоздать в первозданном виде. И мы это сделали. И прикрепили табличку, теперь уборщица будет сметать с него пыль. Это тот случай, когда экспонат можно будет потрогать руками. Других таких музеев нигде нет, в этом я уверен.
Линотип теперь — вещь редкая. Когда будущие журналисты получат на госэкзамене билет на тему «Предпосылки возникновения массовой информации», они должны сразу вспомнить о линотипе как технической предпосылке.
Газета «Донская речь» находилась в здании, построенном неподалёку от нынешнего университета в 1914 году Парамоновым. В подвальном помещении были типография и склад подпольной демократической литературы. Брошюрки тогда были дешёвыми, они стоили 5-6 копеек. Одна из них у меня сохранилась, она называется «Демократические движения в Европе в первой половине ХIХ века».
Качество печатной продукции всегда было разным, оно отличалось качеством краски, плотности бумаги, зависело от того, как накладывали краску. Печатники — это была профессия, у которой были свои особые секреты, свои запахи, особые составы краски. Были даже специальные словари, содержащие профессиональную типографскую лексику, которая сейчас утрачена и воспринимается как архаика.
— Раньше студенты, изучая типографский процесс, ходили в типографию на экскурсии, щупали всё своими руками, чтобы во всём убедиться воочию. В нашем музее мы дадим им такую возможность. В девятой аудитории кроме типографского оборудовании будут стеллажи и планшеты со стальными перьями, авторучками, печатными машинками, строкомерами... одним словом, оргтехникой прошлых лет. Надо найти все эти вещи, которые пока ещё где-то лежат по дальним углам.
ОБРАЩЕНИЕ КО ВСЕМ
Директор будущего музея, профессор кафедры теории журналистики, доктор политических наук Николай Бусленко:
— Музей печатного дела обращается ко всем, располагающим раритетами, относящимися к полиграфии, письменности, печатному делу, с просьбой по возможности передать имеющиеся вещи на благотворительной основе для формирования музейной экспозиции. Просьба обращаться по телефону 8-928-605-78-02.
P.S. «Ростов официальный» обещает принять участие в сборе экспонатов.
На снимках: линотип и сейчас интересен многим; клавиатура линотипа; Николай Бусленко
Фото автора
